Фрэнсис Бэкон и все его музы. Десять диалогов в Эрмитаже

Путеводитель по выставке Фрэнсиса Бэкона в Эрмитаже и по истории его вдохновения.

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» в Государственном Эрмитаже. Фото: © Валерий Зубаров, courtesy Государственный Эрмитаж

Выставка одного из главных классиков живописи ХХ века Фрэнсиса Бэкона в Государственном Эрмитаже названа «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» — и вторая часть названия здесь не менее (а возможно, и более) важна, чем первая. Эрмитаж совместно с Центром изобразительных искусств Сейнсбери представил не ретроспективу Бэкона, а выставку-исследование, раскрывающую исторические корни бэконовской пластики, коннотации с искусством от древних Египта и Греции до раннего модернизма. Они особенно важны, если вспомнить, что Бэкон не имел никакого художественного образования и своими учителями считал Микеланджело, Рембрандта, Тициана, Энгра и Веласкеса. На эрмитажной выставке Бэкон предстает не новатором-самородком, а эрудитом-знатоком истории искусства, тщательно изучавшим и маниакально перерабатывавшим ее. Доказательство тому — десятки книг и альбомов по старому искусству из собственной библиотеки художника, привезенные в Петербург. К каждой работе Бэкона приведена визуальная рифма из других веков: иногда — непосредственные источники вдохновения художника (как, например, «Портрет (Папа Иннокентий X)» Веласкеса: папские портреты Бэкона являются прямыми репликами на эту картину), иногда — менее очевидные пластические и смысловые параллели. Это выставка не только о Бэконе, но о взаимосвязях и взаимовлияниях, о старом и новом искусстве как единой неразрывной ткани.

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с картиной Фрэнсиса Бэкона «Распятие». Источник: instagram.com/grechkoyy

1. Фрэнсис Бэкон. Распятие. 1933
Одна из первых работ Бэкона, обратившая на себя внимание критиков. Распяленная бычья туша, кричащая резким белым из мути серо-синего фона, была создана молодым Бэконом под влиянием Пикассо (а кто в 1930-е избежал влияния Пикассо?) и стала первой из его многочисленных штудий темы распятия, которую сам художник считал «самым подходящим сюжетом для выражения человеческих чувств».

Рифмы: два таких же темных холста: «Распятие» Алонсо Кано (около 1636–1638) и «Несение креста» Тициана (около 1566–1570).

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с картиной Фрэнсиса Бэкона «Папа I — Этюд по “Портрету папы Иннокентия X” Веласкеса». Источник: instagram.com/ryazantseva_k

2. Фрэнсис Бэкон. Папа I — Этюд по «Портрету папы Иннокентия X» Веласкеса. 1951
Портрет папы Иннокентия Х кисти Веласкеса был мороком, счастьем и проклятием Бэкона. Бэкон был буквально одержим этой картиной много лет, считал, что «это один из величайших из когда-либо написанных портретов», и признавался, что был «просто помешан на папе, потому что он буквально преследовал меня, порождая самые противоречивые чувства и затрагивая разные области. <…> Я думаю, все дело в его великолепных красках».

Рифмы: разумеется, он сам. «Портрет папы Иннокентия Х» Диего Веласкеса (1650) из собрания галереи Дориа-Памфили в Риме и погрудная версия этого же портрета, предоставленная Эрмитажу его нынешним владельцем — маркизом Дуро (Английское наследие, Музей Веллингтона, Эпсли-Хаус, Лондон).

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с «Головой юноши (фрагмент группы “Гибель Лаокоона и его сыновей”)» (слева) и картиной Фрэнсиса Бэкона «Этюд головы кричащего папы». Источник: instagram.com/eugrafic

3. Фрэнсис Бэкон. Этюд головы кричащего папы. 1952
«Папская» серия — самая воспроизводимая у Бэкона, а тему крика, ужаса и катастрофы он сам возводил к своим впечатлениям от сцены на одесской лестнице из поразившего его фильма Эйзенштейна «Броненосец “Потемкин”», а еще от одной «очень красивой, раскрашенной вручную книги о заболеваниях полости рта». Бэкон ставил себе целью создать «лучшее изображение человеческого крика», и кричащих портретов у него много, но сам он признавал, что переплюнуть Эйзенштейна ему так и не удалось.

Рифма: Голова юноши. Фрагмент группы «Гибель Лаокоона и его сыновей» (римская копия конца II в. с греческого оригинала Агесандра, Афинодора и Полидора, II в. до н. э. Родосская школа).

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с картиной Фрэнсиса Бэкона «Этюд обнаженного». Источник: instagram.com/ekaterinache

4. Фрэнсис Бэкон. Этюд обнаженного. 1952–1953
Вытянутая, напряженная фигура в схематично обозначенном кубе — свидетельство увлеченности Бэкона анатомией, почти прозекторски точного и в то же время страстного исследования человеческого тела. Как обычно у Бэкона, из-под холодности рисунка бьет такой фонтан эмоций, что и анатомическая штудия приобретает масштаб трагедии.

Рифмы: мужскому телу у Бэкона противопоставлены многочисленные женские спины из истории искусства: «Грешница (Окаянная). Этюд» Огюста Родена (конец XIX века); «Стоящая обнаженная. Катя (Сломанная талия)» Анри Матисса (отливка — 1958); «Женщина, расчесывающая волосы» Эдгара Дега (1886).

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с картинами Фрэнсиса Бэкона «Портрет Р. Дж. Сейнсбери (Роберт Сейнсбери)» (слева) и «Портрет Лизы». Источник: instagram.com/ame_ak

5. Фрэнсис Бэкон. «Портрет Р. Дж. Сейнсбери (Роберт Сейнсбери)» (1955) и «Портрет Лизы» (1957)
Роберт и Лиза Сейнсбери в 1955 году стали патронами Бэкона, коллекционировали его работы — сейчас, после смерти супругов, при Университете Восточной Англии функционирует центр изобразительных искусств их имени, ставший партнером Эрмитажа в создании этой выставки. Бэкон, обычно не писавший по заказу, сделал портреты обоих своих меценатов по их просьбе; эти работы отличает большая, чем обычно у Бэкона, доля реализма.

Рифмы: в пандан Бэкону идут два величайших в истории искусства портрета: «Старик-еврей в кресле (Портрет старика-еврея)» и «Старушка в кресле (Протрет старушки)» (обе — 1654) Рембрандта Харменса ван Рейна.

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с картиной Фрэнсиса Бэкона «Этюд к портрету II (по прижизненной маске Уильяма Блейка)». Источник: instagram.com/annazgonnik

6. Фрэнсис Бэкон. Этюд к портрету II (по прижизненной маске Уильяма Блейка). 1955
Маска Блейка была одним из фетишей Бэкона: он впервые увидел ее в Национальной портретной галерее в Лондоне, потом собирал ее фотографии, а потом приобрел и слепок. Маска как медиация, соединяющая живое и мертвое, — что могло быть более соблазнительным для художника.

Рифмы: маски с египетских саркофагов; безглазый бронзовый «Портрет римлянина» (40-е годы I в. до н. э.)

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с картиной Винсента Ван Гога «Утро. Отправление на работу (Подражание Милле)» (слева) и Фрэнсиса Бэкона «Этюд к портрету Ван Гога IV». Источник: instagram.com/malich_ksenia

7. Фрэнсис Бэкон. Этюд к портрету Ван Гога IV. 1957
«Ван-гоговских» картин у Бэкона целая серия (помимо этого портрета, в Эрмитаже выставлен также «Этюд к портрету Ван Гога I», созданный годом раньше). На Бэкона большое впечатление произвели письма Ван Гога к брату Тео, где художник рассказывал о копировании собственных предшественников — Делакруа и Милле. Исступленная резкость красок и линий постимпрессионистов были близки Бэкону.

Рифма: «Утро. Отправление на работу (Подражание Милле)» Винсента Ван Гога (1889) — идущий по проселочный дороге крестьянин Ван Гога у Бэкона превращается в самого Ван Гога.

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» со «Скорчившимся мальчиком» Микеланджело Буонарроти (на первом плане) и картиной Фрэнсиса Бэкона «Две фигуры в комнате». Источник: instagram.com/theveryuk

8. Фрэнсис Бэкон. Две фигуры в комнате. 1959
Скомканные тела и скомканная композиция: от комнаты остался угол, от двух фигур — полторы, скрюченные и брошенные к стене, словно смятая бумага. Почти садистское наслаждение Бэкона властью над персонажем, которого он волен завязать узлом, разрезать на части и размазать по стенке, делает картину осязаемой, как скульптура.

Рифма: не мудрено, что в рифму настолько телесной, тактильной работе подобрана не другая картина, а скульптура — «Скорчившийся мальчик» Микеланджело Буонарроти (около 1530–1534).

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с триптихом Фрэнсиса Бэкона «Три наброска к портрету Изабель Росторн». Источник: instagram.com/124draft

9. Фрэнсис Бэкон. Три наброска к портрету Изабель Росторн. 1965
У зрелого Бэкона триптих стал любимым форматом. Подруга Бэкона, художница Изабель Росторн, неоднократно выступала его моделью в 1960-е — кстати, он предпочитал работать с ее фотографиями, а не с живой моделью. Бэкон здесь отсылает к экспериментам Пикассо и кубистов с формой, дробя ее и растягивая — словно лепя из пластилина.

Рифмы: такие же разъятия формы на составляющие — «Молодая дама» Пабло Пикассо (1909) и «Автопортрет» Хаима Сутина (начало 1920-х).

 

Вид экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» с триптихом Фрэнсиса Бэкона «Этюды человеческого тела». Источник: instagram.com/lesgallery

10. Фрэнсис Бэкон. Этюды человеческого тела. 1970
Классически «бэконовские» смято-раздутые тела, полубесформенные комки плоти, словно еще не законченные Создателем, не окончательно долепленные из первородной глины. Они и парят в неком межпространстве, розовато-фиолетовом мареве без верха и низа. Мифологическая сцена: как все было, когда мир еще не застыл в готовой форме.

Рифма: другая языческая заря мира — «Нимфа и сатир» Анри Матисса (1909).

В оформлении материала использована фотография экспозиции выставки «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» в Государственном Эрмитаже. Источник: instagram.com/mitroseva

 

Публикации

  • Жиль Делёз. Фрэнсис Бэкон: Логика ощущения. СПб., Machina, 2011

    Нетрудно заметить, что едва ли не львиную долю раздела теории и философии современного искусства в специализированных западных книжных магазинах занимают работы Жоржа Батая, Мишеля Фуко, Жиля Делёза. Тем не менее мало кто из звезд западной философии второй половины XX века непосредственно пытался представить философское прочтение современного искусства. Среди немногих исключений — книга Жиля Делёза «Фрэнсис Бэкон: Логика ощущения», вышедшая во французском издательстве Editions du Seuil в 1981 году. Через тридцать лет после первой публикации «Логику ощущений», наконец, перевели на русский (переводчик Алексей Шестаков) и издали в интеллигентном питерском издательстве Machina, которое уже подарило франкофилам и интеллектуалам такие книги как «Критика и клиника» Жиля Делёза, «Избранные письма» Шарля Бодлера, «Новую историю фотографии» Мишеля Фризо. С любезного разрешения издателя Андрея Наследникова (издательство Machina) «Артгид» публикует фрагмент главы «Маршрут Бэкона» из книги Жиля Делёза «Фрэнсис Бэкон: Логика ощущения».

Комментарии

Читайте также


Rambler's Top100